Но для начало - необходимый экскурс в проблему патологической коммуникации.
В процессе общения мы всегда являемся зеркалами друг для друга - чтобы мы не делали, мы всегда видим реакцию окружающих на нас.
В ходе коммуникации "... человек Р может предложить другому, О, определение себя. Р может сделать это несколькими способами, но каким бы образом он ни коммуникатировал на уровне содержания, прототипом его метакоммуникации будет: «Вот каким я себя вижу». ("Прагматика человеческой коммуникации").
В природе человеческой коммуникации существуют три возможных ответа О на самоопределение Р, и все три очень важны для прагматики человеческой коммуникации" - принятие, неприятие, неподтверждение. Принятие - понятно; неприятие - оно неприятно и болезненно, но все-же предполагает отражение оппонента; неподтверждение -
"третья возможность, по-видимому, наиболее важна как с прагматической, так и психопатологической точек зрения. Это феномен неподтверждения, который отличается от полного неприятия того, как человек определяет себя. Здесь мы частично опираемся на работы Лэйнга (88) из Тавистокского института человеческих отношений в Лондоне и дополняем их нашими собственными исследованиями в области шизофренической коммуникации. Лэйнг ссылается на Вильяма Джеймса (W. James), который однажды написал: «Никакое дьявольское наказание, даже если бы оно было физически возможно, не может сравниться с ситуацией, когда человека освобождают от общества, и его абсолютно не замечают все его члены» (88, р. 89). Несомненно, что такая ситуация приведет к «потере себя», а это не что иное, как перевод понятия «отчуждение». В патологической коммуникации неподтверждение самоопределения Р отрицает реальность Р как источника такого самоопределения и не имеет отношения к правде или фальши. Другими словами, в то время как отказ в признании подразумевает сообщение «вы ошибаетесь», то неподтверждение — «вы не существуете». Если же быть более точными, в формальной логике подтверждение и отказ в признании другой самости приравниваются соответственно к понятиям правды и фальши, неподтверждение же аналогично понятию неспособности принимать решение, а это имеет совсем иной логический смысл."
Таким образом, в случае неподтверждения индивид, глядящий в других, в социальное окружение, как в зеркало, просто не увидит на самого себя. Остальной мир есть, а вместо него - "пустое место".
Одним из условий (относительно) здоровой коммуникации (условие необходимое, но, конечно, недостаточное) является отношение друг к другу как к личности. В "идеале" отношения строятся на основании равенства и уважения, но даже если собеседники очень не нравятся друг другу как личности, то и в этом случае все-равно присутствует признание другого личностью, пусть и "ничтожной", например, а значит ее существование также подтверждается, отражение присутствует. Конечно, любое общение может осложняться множеством трений и конфликтов, иметь для для их участников негативные последствия, но самым разрушительным ход в коммуникации является непризнание другого личностью. Иными словами, когда тебя критикуют и осуждают, пусть даже необоснованно, пытаются тобой манипулировать и т.п. - в этих случаях, как правило, легче защищаться или предпринимать другие шаги, можно, в конце концов, выйти из отношений. А вот когда "зеркало" перестает отражать человека - это уже совсем другое дело. В реальности практическое осуществление подобного типа коммуникации может быть разнообразным, включая весьма изощренные способы, но важным признаком является отказ отвечать на высказывания "жертвы" по существу, или даже отсутствие какой-либо реакции на высказывания или поступки "жертвы" (как можно отвечать на звуки, которые издает неодушевленный предмет или механизм?). Однако это простой и грубый прием, на деле существует множество действительно изощренных и скрытов ходов. На высказывания и действия жертвы как-раз может быть ответная реакция и даже внимание, но всегда как-то не совсем по существу вопроса. Создается видимость и уважения, и отношения к жертве как к личности, и реакции на ее слова, но это лишь видимость. На самом деле жертва остается со смутным ощущением, что она не получила ответ на свои вопросы, однако все ее попытки разобраться в ситуации (обсудить отношения и способы общения - выйти на уровень метакоммуникации, иными словами) также искусно блокируются (или жестко, вплоть до попыток представить ее не способной разобраться в том-то и том-то или вообще недееспособной); контакт вроде бы и имел место быть, а вроде и не имел, с упором на последнее. В результате жертва остается в состоянии крайней внутренней запутанности, у нее может появляться ощущение странности или даже нереальности происходящего, чувство, что "что-то не то", в том числе и с ней самой, возникает чувство вины и прочие подобные неопределенные и тяжелые переживания. И именно такой тип отношений имеет самый разрушительный эффект. А действенен он прежде всего при условии зависимости жертвы от этих отношений и данного окружения.
Разрушительная и патологическая коммуникация существует в очень разнообразных формах. Неподтверждаться, например, может не вся личность, а какие-то отдельные ее качества.
В отношении детей-сирот можно сказать, что их существование неподтвердилось два раза. Первый раз - в семье, где они оказались ненужными родителям, которые, в свою очередь, также оказались ненужны социуму и, возможно, своим родителям. Второй раз они оказываются ненужными в детдомах.
"Внимание" к детям-сиротам в связи Законом "Димы Яковлева" и дела Магнитского является настоящей "медвежьей услугой", так как это внимание насквозь фальшиво и цинично, оно лишь подчеркивает ненужность реальных детей и нежелание общества и власти решать настоящие проблемы.
Это такое "внимание", к которому вполне можно применить выражение на фарси war nam nihadan, которое значит «убить кого-то, похоронить его тело, а затем, чтобы его спрятать, вырастить над ним цветы». Это выражение вспомнил и Славой Жижек в своей прошлогодней книге "Год невозможного. Искусство мечтать опасно" приминительно к тому, как господствующая идеология и массмедиа устраняли радикальный освободительный потенциал недавних событий (протесты в Нью-Йорке, на площади Тахрир, в Лондоне и Афинах и др.), а также заглушали и опасные деструктивные тенденции, уводя внимание от их системных причин. http://morebo.ru/tema/segodnja/item/1354277483576#sel=
Необходимо отметить, что дети-сироты далеко не единственные, кто попадает в такую разрушительную ситуацию.
Неподтверждение существования - это весьма распространенная практика, выходящая, на мой взгляд, далеко за рамки внутрисемейных отношений.
Конечно, есть опасность размывания рамок определений, но и искусственно сужать рамки использования идей и концепций, имеющих очень большой потенциал и практическую плезность тоже вряд ли хорошее дело.
Короче говоря, степень экстраполяции этих идей на социальную реальность зависит от радикальности критической позиции поотношению к нему. Быть радикальным - значит понять вещь в ее коре, говоил Маркс.
Капитализм и неолиберализм систематически неподтверждает существование довольно большой части общества - нищие, бездомные, безработные... Здесь же - проблема стран "третего мира", с их ужасающими условиями жизни.
Можно поставить вопрос и таким образом. Рыночная экономика превращает человека в товар, причем сейчас все чаще требуется продавать не определенные профессиональные навыки, а чуть ли не всю личность - на что это, собственно, похоже. То, что нельзя продать или использовать инетресах рынка и капитала, становится ненужным. Дальше - еще "интереснее". "общество потребления" вроде бы и обращается к потребностям, интересам и желаниям человека, но делает это так, что человек пропадает (см. марксизм, Франкфуртскую школу, Бодрийяра и пр.), а остается лишь место, которое "потребляет", а точнее является узлом в Мегамашине.
Таким образом, неподтвержается существование того, что не входит в сферу интересо Капитала и неолиберализма, то есть самого важного в человеке и в обществе.
P.S. Очень полезная статья (одна из статей) к теме собственно межличностных отношений http://dmitry-thinker.livejournal.com/13802.html
