Аргентинский писатель, один из крупнейших романистов Латинской Америки. Для меня Сабато — самое значимое открытие в литературе за последние годы. Его романы оставляют сложное и объемное, многомерное впечатление, поэтому кратко говорит о них непросто. Насколько я понял, Сабато близки марксизм и анархизм, психология бессознательного (я сформулировал именно так, ибо он выходит далеко за тесные рамки ортодоксального фрейдизма), а также экзистенциальная проблематика. Сабато — писатель-философ, но его философия не тяжеловесна, она как бы рассеяна по тексту, в котором есть очень много всего. Социальные и политические проблемы, сложности человеческих взаимоотношений, причудливое переплетение человеческих судеб и разные аспекты драматичности человеческого существования, тема психопатологии и семейной психопатологии (ее передачи), экзистенциальные вопросы (о времени, смысле жизни и пр.), описание причудливых и завораживающих видений и галлюцинаций, на пересечении с сюрреализмом (с которым Сабато был близок), а также с философским и я бы сказал политическим уклоном, проблемы психологии тоже занимают большое место в его книгах... даже детективная (криминальная) линия у него есть! Вообще в тексте рассыпано много разным мыслей по самым разным вопросам, мне многое близко, было очень интересно погружаться в эту живую ткань повествования. Да, и Сабато очень левый и очень антибуржуазный писатель. Но совсем уж ортодоксальным марксистам он вряд ли будет близок))) Творчество Сабато относят к жанру магического реализма. На Википедии есть статья о Сабато, в которой содержатся интересные факты о нем, но информации все-таки очень мало, я бы почитал еще. И о нем, и о символизме в его произведениях, который довольно непрост и надо додумывать (включать( Collapse )
Речь о западных философах, которые видели и видят суть капитализма, и осуждают буржуазию. Отечественный философ Михаил Рыклин написал книгу «Обреченный Икар. Красный Октябрь в семейной перспективе», где он рассказывает о своём сложном отношении к нашему прошлому, но лично для меня гораздо более интересно то, что он говорит о западных философах левого толка (Джеймисон, Бодрийяр, Гваттари), об общении с ними и их влиянии. Мне кажется, что это очень важно что есть такие мыслители и что левая мысль жива и развивается с разных формах и направлениях. Надежда на перемены ещё есть. Очень мне понравилось про Бодрийяра и Джеймисона. ( Collapse )
"- Ваша книга готовится к изданию за рубежом, в издательстве Suhrkamp, а как на Западе сегодня оценивают русскую революцию?
- Интерес к революции там велик, и это не мода. В начале 1990-х годов я мог найти общий язык и с Деррида, и с Бодрийяром, и с Гваттари благодаря теме Октябрьской революции. Большая часть их учителей поддерживала нашу революцию. Андре Жид был любимым писателем Деррида в подростковые годы, Андре Мальро, Жан Ренуар, Пабло Пикассо, Фернан Леже, сюрреалисты во главе с Бретоном — члены коммунистической партии в начале 1930-х годов. Арагон всю жизнь был коммунистом, а это один из любимых французских писателей и особенно поэтов, национальный, можно сказать, поэт. Отец американского философа Ричарда Рорти был активным сторонником Троцкого.
С учителями их объединяла ненависть к капитализму. Я, Валерий Подорога, учившиеся философии у Мераба Мамардашвили, после падения железного занавеса приземлились в новом мире. Мераб говорил: «Но это же нормальное человеческое общество». Я помню, как Фред Джеймисон осенью 1990 года на семинаре в Дубровнике в бешенстве вскочил с кресла: «Нормальное общество?! Нормальное общество? Да это самое извращенное общество, которое только знает история!». Октябрьская революция показала — возможна альтернатива. Западные левые понимали, что в чистом виде этот идеал нереализуем, но сам факт, что общество может существовать по-другому, что возможно принципиально другое отношение к собственности, что советские люди не так перемолоты молохом капитализма, как их соотечественники, — да, их грела эта идея. Хотя они знали и про сталинский террор, и про подавление восстаний в ГДР, Венгрии, Чехословакии. Для них все это стало шоком, но продолжал играть роль факт, что есть альтернатива строю, хуже которого, на их взгляд, не было.
В предыдущей записи затронул эту тему вскользь, а ее надо бы развить. Самое непосредственное отношение все это имеет к теме метакоммуникации (командного аспекта коммуникации), а значит к борьбе за власть. В выражении «он бежит от реальности» зашито утверждение «ну я-то (мы) знаю что такое реальность» и «реальность именно (и только) такова, как я (мы) ее вижу», ну и т.д. А это все и есть метакоммуникация, коммуникация по сути по поводу отношений, а не по поводу реальности. «Бегство от реальности» - это попытка неприятия определенных отношений и коммуникации, неприятие общественного договора (коллективной фантазии, иллюзии)... но, скорее всего, неприятие именно коммуникации определенного типа. ( Collapse )
Может ли что-то быть хуже фашизма? В некотором смысле – завуалированный фашизм, к которому относится философия, транслируемая Айн Рэнд и ее поклонниками. Также как структурное и культурное насилие (по Галтунгу) в определенном смысле может быть хуже прямого насилия.
Анализировать и разоблачать саму эту «философию» - задача слишком простая, да она уже и выполнена до нас на 100% (для этого более чем достаточно одного марксизма, для любителей же изощренных интеллектуальных игр есть и другой теоретический инструментарий – от фрейдомарксизма и различных течений западного марксизма, до постструктализма, с Р. Бартом, Фуко, Бодрийяром, Делезом и Гваттари и т.д.). Гораздо интереснее понять «механику» распространения различных верований и вирусных идей. А для этого хорошо использовать, например, теорию коммуникации (не только ее, конечно же, тут опять-таки полезны будут такие авторы, как Барт, разоблачивший миф как деполитизированное слово, Бодрийяр и пр.; психоаналитический инструментарий тут тоже подойдет… исследование иллюзий грандиозности и пр.). Психоанализ – это интересно, но хочется попытаться использовать теорию коммуникации. «Верую, ибо абсурдно» - вот, вероятно, смысл подобных верований. Коммуникативный посыл «философии» Рэнд, исходя из ее соотнесения с социальным, политическим и экономическим контекстом, в следующем – ты же понимаешь, что наша философия абсурдна, поэтому давай в нее верить. Тут надо подумать над противоречивостью и парадоксальностью подобных посланий. (это все пока рабочие гипотезы). Другая отличительная черта таких «философий» (фашизм, национализм, религиозный фундаментализм) – их крайняя простота, примитивность. Крайне упрощенная картина мира. А если начинают преобладать именно примитивные картины мира (карты территории), значит в коммуникативном пространстве безраздельно главенствует командный аспект коммуникации, что имеет разрушительные последствия. Всегда же есть тот – главный – который и приказывает (неявно), как нужно (раз и навсегда) воспринимать мир, себя, других. Ну а если происходит упрощение человеческого мира (психологии, отношений), если, как говорил А. Зиновьев, капиталистическое общество человека в «человья», то такая примитивизация требует и примитивной идеологии, так что ничего удивительного. Это можно сравнить с тем, что Бодрийяр писал о потреблении – стремление и даже страсть к вещам вполне соответствует отчужденному, мертвому характеру труда. Только, конечно, эта «примитивизация» происходит не механически, человек - это все-таки живая система, и тут работают сложные коммуникативные «механизмы», включая даблбайнды. В общем, тут много интересных и важных вопросов. А заниматься ими надо, ибо хорошо видно, как распространяется эта и ей подобные деструктивная философия. И я бы не надеялся на то, что все рассеется в тотальной симуляции, как об этом иронизировал (возможно) Бодрийяр.
Речь о спорадическом обращении философов-постструктуралистов к буддийской философии и культуре по необходимости носит экземплярный характер. Но экземпляры таковы, что позволяют утверждать неслучайный характер постструктуралистской тяги к буддизму и , поскольку все, что говорили эти люди, совершенно серьезно, делать далекоидущие выводы. Я коснусь лишь самых известных имен и самых известных концептов, так что, боюсь, это может показаться трюизмами. Однако тем самым мне удастся избежать гипостазирования частностей.
Мишель Фуко, обучавшийся медитации в Киото, говорил, что, в то время как христианство стремится к очищению души, которое позволяет приблизиться к истине, в буддизме просветление обнаруживает истину человека, а истина его в том, что «Я» — всего лишь иллюзия4. Раскрытие этой тайны совпало с его заявлением о «смерти субъекта». Но, если смерть западного субъекта носила эпистемологический характер, в буддизме он обнаружил смерть онтологическую. Конечно, Фуко был склонен обнаруживать в буддизме техники «заботы о себе», сходные с применяемыми в западной культуре, однако учение о пустотности субъекта позволяла ускользнуть от техник контроля и подавления.
Ролан Барт нашёл в буддизме то прерывание дискурса, к которому всегда стремился в своих текстах, - прерывание, в котором происходит мгновенное обращение к миру «как он есть», непочтительности к общепринятым дискурсам и её оправдание. Как заметил М. Мориарти, «литературный эквивалент буддийского аскета – структуралист, стремящийся редуцировать сложность литературного ландшафта к формулам малым и твёрдым, подобно бобу»5. Обращение к буддизму стало для Барта движением от критики к таковости, от сартровской ответственности к пребыванию telquel. А его ученица Юлия Кристева отмечает, что современное уничтожение субъекта, при котором место знака занимает столкновение ничтожащих друг друга означающих, совпадает с негативностью шуньявады.
Жиль Делёз находит в буддизме сходную со своей собственной философию поверхности, утверждая, что первыми излучаемые случайным элементом события обнаружили стоики, а чуть позже – дзен-буддисты. Мир для него – чистая игра различий, мыслимых как поверхностные эффекты, тогда как любая глубина пустотна. Было бы явным преувеличением считать Делёза буддистом, однако можно заметить явное созвучие его представления о поверхностном скольжении смысла с концептом дхарм в ранних школах буддизма . Делёз, как и буддисты мадхьямики, отказывается от метафизики глубины ради анализа поверхностных смыслов сансары. Более того, в этом поверхностном скольжении, в этом номадизме Делёз обнаруживает радикальное средство от тоталитаризма оседлости и укоренённости.
Жак Лакан сравнивал свой психоанализ с буддийскими психотехниками, позволяющими осуществить раскрытие субъекта и не грозящими ему отчуждением. В центре субъекта он обнаруживал пустоту – ту пустоту, которую увидел в природе вещей Будда. А его ученик и сотрудник Делёза Феликс Гваттари утверждал, что буддизм делает возможными и порождает гибкие модели субъективации.
Наконец, Жан Бодрийяр обнаруживает в западной культуре второй половины XX в. существенные признаки культуры буддистской. Его концепт симулякра можно назвать структурным субститутом учения мадхьямики о пустоте. А его великолепные тексты можно счесть иллюстрациями к учению о коллективных кармических проекциях, описанных Васубандху.
Но что нам это даёт? Конечно, черты сходства налицо. Конечно, можно ( и нужно) констатировать небывалую актуальность буддизма для западной культуры, чего она, западная культура, и не пытается отрицать. Однако не стоит впадать в преувеличение и , с одной стороны, заявлять, что последняя мощная интеллектуальная волна на Западе, т.е. постструктурализм , была сознательно буддийской, а с другой – утверждать, что нас ожидает буддийский нон-модерн в качестве универсального проекта пост-глобального мира . Скорее, стоит наметить общие черты того нон-модерна , который западные интеллектуалы имплицитно прозревают из дня вчерашнего и приход которого готовили постструктуралисты. Перед нами предстанет не-утопическая, а вернее, а-топическая утопия.
Картина нон-модерного мира – это бессубстанциональный хаос, все события которого носят виртуальный характер, игра пустых видимостей-симулякров, покрывало майи, которое разглядел уже Шопенгауэр. А все бифуркации этих событий не имеют телеологической детерминации и носят кармический характер. Нон-модерный мир при этом лишён дурной кармы, созданной модерном, и является «чистой землёй», где не развиваются кармические привязанности, создаваемые утопическими рациональными проектами. Таким образом, нон-модерн больше не будет порождать новых модернов.
Читаю сейчас П. Вацлавик, Д. Бивин, Д. Джексон "Психология межличностных коммуникаций". Очень сильно. и Полезно. Хотя в этой парадигме не все мне близко, например "неуважительное"))) отношение к бессознательному, но это можно пережить)) Хороший отрывок: "...Предположив, что любая коммуникация подразумевает передачу и определяет взаимоотношения, мы, тем самым имели в виду иную аксиому. Другими словами, коммуникация не только предоставляет информацию, но в то же время и налагает обязательство на поведение. Согласно Бейтсону (132, р. 179—181), эти две операции определяются соответственно как «передающий» и «командный» аспекты любой коммуникации. Бейтсон приводит в качестве примера этих двух аспектов аналогию с физиологией: предположим, А, В и С — линейная цепочка нейронов. Тогда запуск нейрона В — это «передача информации о том, что нейрон Л запустился и «дал команду» С также запуститься».
Передающий аспект сообщения предоставляет информацию и, следовательно, синонимичен содер-ЖЙ7/Ш<9 сообщения в человеческой коммуникации. Оно может быть о чем угодно, независимо от того, является ли данная информация правдивой или ложной, валидной, невалидной или бесспорной. Командный аспект относится к виду сообщения и, следовательно, в конце концов, к взаимоотношению между коммуникаторами. Все такие заявления касаются одного или нескольких следующих утверждений: «Вот как я вижу себя... вот как я вижу тебя... вот как я вижу тебя, видящего меня» — и т. д. в теоретическом умозаключении от следствия к причине. Таким образом, например, сообщения: «Ослаблять захват следует постепенно и плавно» и «Только позвольте захвату исчезнуть, и он мгновенно разрушит передачу» — имеют приблизительно одинаковое содержание (передающий аспект), но по-разному определяют взаимоотношения. Чтобы избежать недопонимания вышесказанного, мы бы хотели подчеркнуть, что взаимоотношения очень редко определяются обдуманно или полностью осознанно. Действи-
тельно, чем спонтаннее и «здоровее» взаимоотноше-ния, тем больше командный аспект коммуникации отступает на задний план. Наоборот, «больные» взаимоотношения характеризуются постоянной борьбой за характер взаимоотношений, в то время как передающий аспект коммуникации становится все менее и менее важным."
Некоммандную сторону коммуникации вообще-то нечасто можно встретить, это так, в среднем. И этот дискурс хорош еще тем, что "осаживает" зацикленность на языке, рассматриваемом изолированно от всего остального. Не могу я до конца согласится с тем же Бартом и прочими представителями этой "компании" относительно того, что власть гнездится в языке, что это язык как фашист заставляет говорить, что он сам по себе уже принуждение. Если не воспринимать все это буквально, то тогда одно дело. Но язык всегда включен в контекст чего-то другого...
Барт: "Говорить или тем более рассуждать вовсе не значит вступать в коммуникативный акт (как нередко приходится слышать); это значит подчинять себе слушающего: весь язык целиком есть общеобязательная форма принуждения." Но это не совсем так, другое дело, если Барт хотел акцентировать этот аспект. Есть мнение, что все - коммуникация. Как может осуществляться подчинение и принуждение вне коммуникативных процессов??? Все - коммуникация, но коммуникация может быть разной, в том числе и шизофренической, патогенной - подавляющей, то есть. Подавление и эксплуатация - это та же коммуникация. Сам Барт выступает как шизофренизатор (как и некоторые мыслители, близкие ему). Но он..."хороший" шизофренизатор. Он пытается сбить с толку - язык, говорит он, совсем не, что вы думали раньше, но из его рассуждений (о подрывных играх с языком) в общем-то следует, что и его выводы не следует воспринимать буквально, а как - остается непонятно. Хотя...многие, судя по всему, думают, что понятно))) С мастерами противоречивых посланий лучше держать ухо востро и не быть слишком уж серьезным (не забывать об иронии)), как и с языком, с культурой, а то...плохо дело)
Отрицательный тигмотаксис - это конечно броское словцо, вытащенное из биологии и рассчитанное на внешний эффект (а малое знание небезопасно!))). Гораздо лучше обратиться к теории систем, к системной психофизиологии, к теории опережающего отражения, к теории функциональных систем (Анохин). Анохин, кстати, любил цитировать слова Месаровича: "Телеология - это дама, без которой ни один биолог не может жить, но стыдится появляться с ней людях".))) Об этих теории, на мой взгляд, очень полезно знать в контексте некоторых крайностей постструктурализма. Того же Фуко можно вспомнить, с его идеями о том, что такое субъект и как он формируется)
